«Дорогие» инвалиды

Представители сообщества инвалидов Мурманской области убеждены, что они дорого обходятся государству, а потому их и выставляют из групп. Причём, наш регион в лидерах по количеству отказов. Подробнее в материале СеверПост.

Лишить  всего и сразу

«С лишением инвалидности я теряю скидки по оплате ЖКУ и ежемесячные выплаты. Эти средства пошли бы на переустройство квартиры под меня, на бесплатные лекарства, на электропомощников по дому, на ортопедическую обувь и стельки», - поделилась мурманчанка Екатерина N. 

Впрочем, лишившись статуса инвалидности, большинство граждан теряют не только ежемесячные выплаты, но и скидки на оплату ЖКУ, льготы на покупку лекарств, проезд в транспорте и дорогостоящие технические средства, такие, как инвалидная коляска или ортопедическая обувь. Нет инвалидности - и вся реабилитация только за деньги.

Они также «пролетают» мимо программ по трудоустройству инвалидов, бесплатному реабилитационному и курортному лечению и др.

Инвалидность в нашей стране традиционно выполняет функции «одного окна» получения всех видов социальной поддержки. Так что бороться действительно есть за что.

Экспертизой инвалидности в  России, кстати, с недавнего времени стал ведать не Минздрав, а  Минтруд.

Вот и показывает статистика, что в последнее время, что дети, что взрослые люди с хроническими заболеваниями стали массово  «выздоравливать» -  количество дел о снятии с инвалидности резко увеличилось по всей стране.

Всего за прошлый год в Мурманской области было отменено 48,6% оспоренных решений медико-социальной экспертизы по признанию в инвалидности.

Для сравнения, в Республике Карелия эта цифра составляет 42%, а в Ханты-Мансийском округе – 28%. Об этом сообщила аудитор Счётной палаты Светлана Орлова.

Она отметила, что в 2018 году значительно, на 7,8%, выросло число граждан, не согласных с медико-социальной экспертизой, устанавливающей инвалидность и степень их нетрудоспособности.

Опротестовавших такие заключения в 2018 году было 52,4 тысячи человек, и в 12% решение было изменено в пользу граждан.

«Принятие экспертного решения в учреждениях медико-социальной экспертизы имеет трёхступенчатый характер. Решение бюро гражданин может обжаловать в Главном бюро. А это решение может быть обжаловано в Федеральном бюро. Все эти решения могут быть обжалованы в суде», - прокомментировали в Главном Бюро МСЭ по Мурманской области.

В переводе с казенного на простой язык это означает, что из 2,7% обратившихся отказали 48,6%, то есть практически половине людей.

И еще маленькая ремарка. Если бывшего инвалида не устраивает заключение специалистов Минтруда, он, конечно, может обратиться в  суд, который, вполне вероятно, встанет на его сторону, и  решение  Медико-социальной  экспертизы отменит, но на новые освидетельствования он отправится по тому  же адресу. Вот такой парадокс.

Доказывать, что чуда не произошло

По данным регионального отделения Пенсионного фонда, в Мурманской области на июль 2019 года зарегистрировано 28, 5 тысяч людей с инвалидностью.

Это значит, что каждый двадцать шестой житель региона официально признан инвалидом.

Причём, показатели инвалидности потихоньку растут, что связано со старением населения и ростом хронических заболеваний.

Подготовка к медико-социальной экспертизе - дело хлопотное. Каждому из претендентов приходится сперва собирать заключения из поликлиники от десятка самых разных врачей, порой не связанных с заболеванием. После этого заверять заключение у главврача…

Инвалиды недоумевают: зачем приходится проходить комиссию людям с генетическими заболеваниями, с ампутированными и недоразвитыми конечностями?

«Гинеколог, невролог, фтизиатр, окулист, дерматолог, лор и многие другие. Я не смогла уложиться в два месяца, так как у меня маленький ребёнок. На это мне было сказано, что результаты некоторых врачей недействительны. Это какой-то замкнутый круг. При этом зачем мне нужны окулист, лор и гинеколог, если заболевание по ортопедии?..» - недоумевает Екатерина.

«У меня отсутствуют частично фаланги пальцев на правой руке. На ноге одной 5 пальцев, а на другой 4. Я не спрыгнула с окна, не залезла под электричку. Я такой родилась. Я считаю, что в таком случае инвалидность должны давать бессрочную. Почему мне приходится ежегодно доказывать, что со мной чуда не произошло? То, что я приспособилась водить машину, завязывать шнурки и заниматься спортом, не означает, что пальцы вырастут, но каждый год мне приходится проходить эту унизительную процедуру», - добавляет Екатерина.

Балльная оценка состояния здоровья

Несколько лет назад правительство одобрило Концепцию совершенствования государственной системы медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов.

Этот приказ, вступивший в силу в начале 2015 года, впервые устанавливал модель оценки в процентах.

Конкретная группа инвалидности зависит от размера процентов нарушений тех или иных функций организма. 40 - уже инвалид, а  30 - ещё нет.

По замыслу авторов авторов, новые критерии и классификации должны  одолеть всякую коррупционную составляющую и повысить объективность комиссии по инвалидности.
То есть хотели, как лучше.

Что получилось - выяснял СеверПост.

«Новые критерии и классификации признания инвалидности ужесточили её получение. Они конкретизируют ограничение жизнедеятельности, они его, так сказать, оценивают. И если не набирается определённое количество баллов, то «снижают» инвалидность или отказывают в её признании», - объясняет председатель общественной организации клуба родителей и детей-инвалидов «Надежда» и член Общественной палаты Мурманской области Валентина Кислякова.

По словам Кисляковой, если раньше можно было получить III группу инвалидности, имея только одно ограничение жизнедеятельности первой степени, то сейчас необходимы два и более.

«Это означает, что мало одного ведущего заболевания, должны быть и побочные. И очень часто подводит именно врач, который не в полном объёме подготовил документы на инвалидность или забыл что-то вписать», - добавляет Кислякова.

Представители сообщества инвалидов Мурманской области уверены, что они дорого обходятся государству, а потому их выставляют из групп.  

«В МСК тянут время, под их кабинетами можно просидеть с утра и до самого вечера. Они будут ходить с чашками и общаться на отдалённые темы, пока люди из области сидят и ждут. Существует план, и если сегодня положено только четверым дать инвалидность, так хоть 30 человек на коляске без ног приедут, всё равно не дадут», - уверяет мурманчанка Екатерина.

А вот, что говорит жительница Мурмашей Наталья.

«Когда мама проходила комиссию, у неё спрашивали, с кем она живет. Мама сказала, что с дочкой. В комиссии стали интересоваться, сколько я зарабатываю. А она ещё на такси одна приехала, без помощи. Наверное, это сыграло роль. Надо было ничего не рассказывать. Они экономят средства государства под любым предлогом», - считает мурманчанка Наталья.

Её маме 62 года, у нее ампутирована нога. Кроме того, есть проблемы с сердцем, «высохшая» одна почка, на второй - киста, проведено стентирование подключичной артерии.

По словам Натальи, её родительнице дали 3 группу инвалидности, а до этого, два года подряд, была 2 группа.

На третий год ей дали 3 группу пожизненно и сказали, что «и не такие ещё работают».

«Обидно, что состояние инвалидов стали оценивать не по медицинским, а по экономическим соображениям. А ведь люди инвалидами становятся из-за несвоевременной диагностики. Лечить не хотят, и инвалидность тоже давать не хотят. Ложись и умирай», - резюмирует Наталья.

Как отмечают многие эксперты, доказать, что решение по снятию или понижению группы инвалидности принято неверное, сегодня практически невозможно. Когда на кону бюджетные деньги, нужна очень сильная доказательная база.

Впрочем, пытаться обжаловать отказы надо. Для многих эти выплаты и возможность получать санаторно-курортное лечение критически важны.

«Если отказ неправомерный, то такой подход приведёт к тому, что ухудшится качество жизни инвалидов. А в конечном итоге они проживут значительно меньше, чем могли бы», - констатирует Валентина Кислякова.

«Бумажное выздоровление» приобрело плановый характер, и поставлено государством на поток. Таким образом, забота о инвалидах полностью ляжет на плечи родственников.